Золотое перо перевода

Золотое перо перевода

Есть переводчики, такие же маститые, как писатели. Это творцы языка, люди, которые создают мировые шедевры буквально заново. Виктор Голышев как раз такой переводчик.
 

Трудно сказать, перевел он или создал заново на русском языке такие шедевры англоязычной литературы, как «1984» Джорджа Оруэлла, «Свет в августе» Уильяма Фолкнера, «Над кукушкиным гнездом» Кена Кизи или «Теофила Норта» и «Мост короля Людовика Святого» Торнтона Уайлдера. В нашем сознании восприятие этих грандиозных книг неотделимо от голышевской манеры: прозрачной, четкой, необычайно разнообразной и аристократически выверенной.
 

Это так называемая старая школа советского перевода, «золотая когорта» переводчиков, воспоминания о которой стремительно уходят в прошлое: нынче слово «переводить» стало синонимом понятия «добывать подножный корм». Делают это все кому не лень и прекраснейшим образом «перетаскивают» слова из одного языка в другой.
 

Виктор Голышев никогда не переводил просто слова. Он переводил цельные книги – с их сложнейшей системой внутренних, переплетающихся образов, с их географией, фольклором, снами, песнями и метафорикой. Каждый автор у него совершенно самобытен: это не конвейер и даже не ремесленничество, а скорее, как писала когда-то русская поэтесса Каролина Павлова, «напасть», «святое ремесло» и «богатство».
 

К слову сказать, имела она в виду, конечно же, поэзию, а стихи Виктор Голышев принципиально никогда не переводил, только прозу. От перевода стихов он отрекается: мол, в этом деле переводчик ограничен и подневолен. Поэтому о переложении на русский язык иноземных поэтических шедевров Голышев отзывается несколько скептически: «...Не знаю, насколько это свободное дело. И мне кажется, что стихи переводят часто, а поэзия из этого возникает не так часто. Это имеет большую познавательную ценность, когда переводят подряд каких-то авторов. Но события там совершаются довольно редко...»
 

И все же определение Каролины Павловой в применении к таинственному искусству перевода (пусть даже и прозы) здесь весьма уместно, хотя «напастью» это дело окрестить трудно…
 

Все дело в том, что для «золотой когорты» переводчиков, к которой принадлежат и Михаил Лозинский, и Валентин Стенич, и Рита Райт-Ковалева, и Нора Галь, и Николай Любимов, и Соломон Апт, и еще сотня настоящих мастеров, перевод был и является «ремеслом», а не поденщиной, профессией, а не подработкой.
 

Благодаря им даже так называемые great unread books – «великие нечитаемые книги» – мировой литературы вроде «Божественной комедии» Данте зазвучали по-русски. Благодаря им творения Томаса Манна, Франца Кафки, Франсуа Рабле стали фактами русской литературы.
 

Виктор Голышев, физик по образованию, лауреат премий «Иностранной литературы» (1990 и 1993), лауреат «Малого Букера» за перевод (2001), лауреат независимой премии «Либерти» за вклад в русско-американскую культуру и развитие культурных связей между Россией и США (2003), президент Московской Гильдии переводчиков и друг Иосифа Бродского, говорит о своем деле так: «Про удачи я никогда не думаю – главное, чтобы стыдно не было. Я заканчиваю работу с фразой только тогда, когда мне за нее уже не стыдно. Иногда радуешься, что выкрутился»
 

И еще – об условии хорошего перевода: «Наверное, самое важное – насколько книга подходит переводчику и его касается, потому что перевод – это профессия...»
 

В этом нет ни малейшего пафоса. Это работа. Неустанное делание. Но подобные слова, я думаю, могли бы повторить вслед за Голышевым многие наследники советской переводческой традиции.