История вокруг одной фотографии

Шестьдесят лет назад в прессе была опубликована не самая обычная для того времени фотография: красивая и ухоженная женщина в шикарном блестящем платье стоит на коленях перед немолодым мужчиной. Великая актриса Марлен Дитрих и классик русской литературы Константин Паустовский.

Они были не просто по разные стороны «баррикады» – они были людьми из двух разных миров. Константин Георгиевич – русский советский писатель, сценарист, педагог и журналист. Марлен Дитрих – дива мирового кино. Ничего общего не было у этих людей, кроме того, что каждый из них был невероятно талантливым человеком на своем избранном пути. Но они знали о существовании друг друга, они «приглядывались» издалека и восторгались каждый по-своему талантом друг друга, и судьбе было угодно, чтобы они встретились.

Это произошло в 1964 году, когда Дитрих приехала в Москву с гастролями. Актриса была невероятно популярной после выхода в 1930 году фильма «Голубой ангел». И каждый следующий фильм добавлял звездности и зрительской любви актрисе: «Страх сцены» (1950 г.), «Свидетель обвинения» (1957 г.), «Нюрнбергский процесс» 
 (1961г.) и многие другие…

Она пела на трех языках, выступая перед солдатами союзных войск во время Второй мировой войны. В своих мемуарах этот период артистической деятельности она вспоминала так: «Это было единственно важное, что я когда-либо сделала». 

При этом Марлен Дитрих всегда находила свободное время для чтения. У нее был избранный вкус и любимые авторы. Как писала сама Дитрих в своей книге «Возьмите только жизнь мою. Размышления»:

... Наверное, удивительно, что у меня так мало любимых писателей: Гёте, Рильке, Гамсун, Хемингуэй, Ремарк и позднее открытие – Паустовский... 

Попавший ей в руки рассказ малоизвестного не только ей, но и всей Америке, русского писателя в английском переводе был прочитан в одно мгновенье. Основанный на реальных жизненных событиях, простой по сюжету и одновременно глубокий по смыслу, рассказ очень сильно зацепил звезду-бунтарку. Мечтой Дитрих становится огромное желание поехать в Россию и встретиться с писателем. И вот американскую диву с концертами приглашают в страну Советов.

Чтобы побывать на представлении любимой актрисы, семидесятидвухлетнему Паустовскому, который недавно перенес несколько инфарктов, пришлось уговорить лечащего доктора пойти с ним в Центральный дом литераторов вместе, так как никакие прогулки за пределами лечебного учреждения не приветствовались.

Марлен Дитрих сообщили, что писатель в зале. Публика долго аплодировала, надеясь, что Паустовский выйдет на сцену. И он вышел! Оказавшись рядом с красивой и обожаемой им актрисой, писатель попытался поцеловать «живой легенде кино» руку, а она... Она упала перед ним на колени, выказывая восхищение и уважение гениальному писателю, поразившего ее, прежде всего, своим небольшим рассказом «Телеграмма», опубликованном в 1946 г. 

Для русской литературы сюжет рассказа «Телеграмма» не нов: одиночество брошенных в глуши родителей, забвение втянутых в водоворот городской жизни детей, время, которое ломает семью и не дает сказать последнее «прощай, прости...». 
Рассказ этот – незатейливая история отношений, вернее, их отсутствия, мамы и дочки, давно живущих далеко друг от друга. Пожилая мама (Катерина Петровна) живет в небольшом поселке Заборье в «мемориальном» домике, стены которого были увешаны произведениями искусства, оставленных ее отцом.

Постоянно одна в грустных мыслях, переживаниях и старческих болячках:

Катерине Петровне стало ещё труднее вставать по утрам и видеть все то же: комнаты, где застоялся горький запах нетопленных печей, пыльный «Вестник Европы», пожелтевшие чашки на столе, давно не чищенный самовар и картины на стенах. 

Соседи жалеют старушку и, как могут, помогают ей:

Тихон хлопотал часто без толку, от жалости, но все же помогал по хозяйству: рубил в саду засохшие деревья, пилил их, колол на дрова.

Писем от дочери приходилось ждать очень долго. Дочь (Настя) работает в Ленинграде, занимаясь организацией художественных выставок, показов и продвижением малоизвестных и не очень талантливых художников. Своего рода, куратор арт-мероприятий, выражаясь современным языком. Работа кажется ей очень ответственной и необходимой. К тому же занимает всё свободное время. Редкими стали письма и небольшие денежные переводы в деревню к матери.

И вместе со здоровьем таяла у Катерины Петровны надежда увидеть в этой жизни на земле доченьку Настеньку:

Ненаглядная моя, — писала Катерина Петровна. — Зиму эту я не переживу. Приезжай хоть на день.

Душевная пустота и сердечная тоска – постоянное состояние Катерины Петровны. И здоровье с каждым днем разрушается от безразличия и холодности дочери. Но телеграмма из деревни о предсмертном состоянии мамы, как лакмусовая бумажка, проявила, что не было безразличия, не было холодности, было лишь исконное заблуждение человеческое, что мама вечна и всё еще успеется. Новость погнала Настю на вокзал. С трудом получив билет благодаря сердобольной кассирше, девушка едет к матери.

Всю дорогу ей казалось, что «Красная стрела» едва тащится, тогда как поезд стремительно мчался сквозь ночные леса, обдавая их паром и оглашая протяжным предостерегающим криком.

Но дочь не успела попрощаться с мамой и поговорить по душам с самым родным человеком. 

Уехала Настя из Заборья крадучись, стараясь, чтобы ее никто не увидел и ни о чем не расспрашивал. Ей казалось, что никто, кроме Катерины Петровны, не мог снять с нее непоправимой вины, невыносимой тяжести.

Теперь уж Настя никогда маме не скажет, что любит ее. Собственно, и весь сюжет этого небольшого проникновенного произведения. 

Почему именно это произведение писателя так тронуло американскую актрису немецкого происхождения?

Каждый человек находит в литературном произведении, которое ему живо отзывается, то мерило, коим меряет свою жизнь. Что-то аукнулось великой Марлен, которая оставила свою мать в нацистской Германии и не успела приехать на её похороны, что-то тронуло тонкие струны миров. И эта зыбкая эфирная нить связала ненадолго, но ярко, большого русского писателя и большую актрису – людей своего поколения. И этот миг признания остался запечатлен в историческом кадре. 

Когда Марлен Дитрих вернулась в США, то она собрала несколько своих снимков, поставила на всех автограф и прислала их писателю. А Константин Георгиевич переслал ей свою книгу с подписью:

Дорогая Марлен Дитрих, если я напишу нечто подобное, что-то в духе «Телеграммы», то посвящу это произведение вам.... 

Из книги Марлен Дитрих «Возьмите только жизнь мою. Размышления»: 

Он вскоре умер. У меня остались его книги и воспоминания о нём. Он писал романтично, но просто, без прикрас.
Я не уверена, что он известен в Америке, но однажды его «откроют». В своих описаниях он напоминает Гамсуна. Он – лучший из тех русских писателей, кого я знаю. Я встретила его слишком поздно...