Загадочный мир сказок всегда привлекал внимание читателей, независимо от их возраста. В этом мире словно нет границ, погружение в сказку становится чудесным путешествием во времени и пространстве.
Русская литература богата на ярких сказочников, но одним из наиболее уникальных и незабываемых авторов сказок является Евгений Львович Шварц. Необыкновенно наблюдательный, тонкий, ироничный и в то же время деликатный, как беспощадный в критике, так и добрый в жизни сказочник, который не любил плохих финалов.
Писатель Евгений Шварц родился в Казани 21 октября 1896 года. Свой путь в большую литературу он начал, испытав себя в самых разнообразных жанрах: проза, рассказ, фельетон, пьеса, либретто, поэзия, стихотворение, публицистика. Балансируя между разными стилями в творчестве, он со временем определился окончательно: понял, что больше всего ему нравится писать сказки.
Второе литературное «рождение» Шварца – уже как драматурга – произошло через тридцать лет и три года на премьере сказки "Ундервуд" – увлекательного «детского детектива», где действие разворачивается вокруг пишущей машинки одноименной фирмы. Премьера состоялась на сцене ленинградского ТЮЗа в 1929 году.
Припоминаю теперь, что первую свою пьесу «Ундервуд» я совершенно искренне считал произведением вполне реалистическим. С удивлением и удовольствием услыхал я, что у меня получился новый вид сказки. Очень мне это понравилось. Думаю, что в дальнейшем я сознательнее, чем прежде, старался, чтобы пьесы мои походили на сказки. /Из дневников Е.Л. Шварца/
В 1934 году его принимают в Союз писателей СССР. К Шварцу приходит слава детского писателя со званием «недетский сказочник» ХХ столетия.
«Сказка о потерянном времени», «Дракон», «Два клёна», фильмы-сказки «Золушка» и «Марья-искусница», «Снежная королева», «Обыкновенное чудо», «Тень» и многие другие произведения переведены на языки мира, экранизированы и поставлены в театрах, где с успехом идут до сих пор.
Как стал Евгений Шварц символом детства, добра и любви
Обо всем по порядку.
Родился Евгений Шварц в семье интеллигентных медицинских работников: отец его, «православный еврей» Лев Борисович Шварц закончил медицинский факультет Казанского университета, мать, Щелкова Мария Федоровна, – акушерские курсы. Оба были страстно влюблены в театр, но своему сыну прочили более устойчивую светскую карьеру, далекую от театра и литературы.
Однако мальчик для себя решил, что станет романистом – так он себя называл: первое свое произведение он написал в восьмилетнем возрасте. Закончив школу, Шварц поступил в 1914 году в Московский университет, но проучился недолго – началась первая мировая война, «отутюжившая» нашего героя по всем правилам военного времена, затем – гражданская. Шварц был мобилизован на фронт, контужен, и долгое время находился в госпитале.
В 1920 году Евгений Львович поступил в Ростовский университет, где начался его творческий путь; «поглотил» первый любовный крах и где сформировался необходимый для юноши жизненный опыт. Здесь появились друзья-товарищи, которые помогли в литературном становлении будущего писателя. И таких людей в последующем в жизни писателя было немало.
Первым человеком, принявшим особое участие в судьбе будущего литератора, был Николай Олейников. Этот донской казак обладал невероятной чертой характера: пробиваемостью. Сам Шварц считал, что неизвестно кем и где бы он стал без своего пробивного друга, который невероятным образом смог устроиться сам и помог другу определиться на работу в газету «Всесоюзная кочегарка». Редактору газеты он представил Шварца ни много ни мало как нового Достоевского. Вскоре друзья создали собственный журнал «Забой», и Евгений Львович стал там постоянным автором. Время сочинения сказок еще не пришло.
Детская мечта стать «романистом» воплотилась только тогда, когда Шварц переехал в Петроград, где устроился работать секретарем Корнея Чуковского, под руководством которого стал писать фельетоны и рассказы для популярных журналов того времени «Чиж» и «Еж». Подписывался писатель, как это было принято в творческой среде, псевдонимами Дед Сарай, Щур, Домовой. Свою первую сказку «Рассказ старой балалайки» он отдал в детский журнал «Воробей», которым руководил Самуил Маршак.
Все немногое, что я сделал, – следствие встречи с Маршаком в 1924 году, – писал Шварц позже.
В начале 30-х годов он окончательно для себя решил стать драматургом. Этому сильно способствовала долгая дружба с ТЮЗовскими актерами, с одной стороны. С другой – он мечтал стать именно драматургом, как его любимый писатель А.П.Чехов.
Я люблю Чехова. Мало сказать люблю – я не верю, что люди, которые его не любят, настоящие люди. Когда при мне восхищаются Чеховым, я испытываю такое удовольствие, будто речь идет о близком, лично мне близком человеке. И в этой любви не последнюю роль играет сознание, что писать так, как Чехов, его манерой, для меня немыслимо. Его дар органичен, естественно, только ему. А у меня он вызывает ощущение чуда. Как он мог так писать? /Из дневников Е.Л. Шварца/
Одна за одной выходили из под пера писателя сказки, которые сразу же полюбились читателями.
Началась война 1941 года. Писатель находился в блокадном Ленинграде довольно долгое время, участвовал в противовоздушной обороне города, пока его в состоянии дистрофии не перенаправили в Киров, где к нему снова вернулись творческие силы и там были написаны две повести: «Одна ночь» – о защитниках Ленинграда, «Далекий край» – об эвакуированных детях. Несмотря на военную ситуацию в стране, театры работали и продолжали включать в репертуар его сказки. Волшебные повествования, написанные для детей, вызывали интерес и у взрослых, потому что в каждом произведении были не только отважные герои и милые принцессы, а и персонажи, в которых легко узнавались одиозные личности тех лет. Трагичность переживаемоего времени передавалась иносказательно через мудрую и добрую сказку: как говорится, «умный не скажет, а дурак не поймет».
Обыкновенное чудо
Самым известным, любимым и наиболее цитируемым стало культовое произведение Шварца «Обыкновенное чудо», написанное в 1954 году.
«Обыкновенное чудо» – какое странное название! Если чудо – значит, необыкновенное! А если обыкновенное – следовательно, не чудо», - размышлял автор, жизнь которого тоже была обыкновенным чудом.
Внешне Евгений Львович производил впечатление остряка, балагура и очень веселого человека с идеально слаженной творческой судьбой. Он никому не рассказывал, как постоянно боялся за родных, за друзей и за себя. Непростое было время: мучительный разлом, отказы в постановках, литературная поденщина.
Свои переживания, мысли, записи о текущих днях, оригинальные словечки и выражения, наброски пьес, воспоминания об известных людях он записывал в свой дневник, известный как «Московская телефонная книжка», изданная только через тридцать лет после смерти Шварца в 1997 году. Записи шли строго в алфавитном порядке.
Последнюю запись он оставил за 11 дней до смерти.
Настоящей ответственной книги в прозе так и не сделал. Я мало требовал от людей, но как все подобные люди, мало и давал. Я никого не предал, не оклеветал, даже в самые трудные годы, выгораживал, как мог, попавших в беду... /Из дневников Е.Л. Шварца/
Белый мраморный крест на Богословском кладбище в Санкт-Петербурге над могилой «недетского сказочника» виден издалека: просто и скромно, как жил сам драматург. Земная жизнь писателя оказалась не волшебной и короткой, а сказки продолжают жить: в книгах, в постановках и на экране. Обыкновенное чудо?…
Шварц создал удивительные сказки и приключения, которые до сих пор пленяют сердца детей и взрослых. В них, как на таинственных дорожках расставлены метки добра, чести и честности, дружбы и любви, в сочетании с глубокой философией. Они обогащают душу и наполняют мир магией и волшебством. Евгений Шварц оставил нам настоящее наследие, которое продолжает вдохновлять и преподносить важные уроки откровений жизни.
146
