Предисловие 4
Глава 1. Иллюзии, мрак и Нокхи
Глава 2. Я не Поднебесная
Глава 3. Вдвоем среди ветров
Глава 4. И снова Дэрэвэн
Глава 5. Совет во всей красе
Глава 6. Магнессы и магини
Глава 7. Существует ли великий Архимаг?
Глава 8. Глубоко в «муравейнике»
Глава 9. Я верю в людей?
Глава 10. Некромант с лезвием
Глава 11. Однажды в сердце лиан мертвых
Глава 12. Послесловие
Карта объединенных земель (после «момента ноль»)
«Лианы мёртвых». Главные действующие лица
Предисловие
Место действия: четвертый мир, сменивший на посту ведущего мир третий, похожий на наш до степени смешения.
Время действия: после второго отката истории в нем, в этот раз уже не варканумного, а полного, и принудительной смены амерун магам лечения на Криты, но отсчет времени и жизней продолжается, а не идет с нуля. Подробности об откатах истории: повесть «Миф об Ивааре».
Действующие лица: большей частью маги. Только маги четвертого мира – не люди с волшебными палочками. Это следующий виток эволюции человека. Похожи… но насколько? Магия здесь – нечто на стыке искусства, науки и владения собой. Ей учатся около пятисот лет (и то лишь базовый курс). В магическом теле мага (а их у магов два: обычное и магх-тело) происходят сложные внутренние этикомаджексматические процессы, позволяющие производить магию практически мгновенно (а у магов времени еще и заранее). Куда там обычным физиологическим процессам до такого!
Главная героиня – Шогни Оуэнн из рода магов огня, Огненных.
Приятного прочтения, валерьянка уже не требуется.
Глава 1. Иллюзии, мрак и Нокхи
– Я был пьян тогда, – произнес Даррен, потирая лоб указательным пальцем.
Он стоял передо мной у дверей своей комнаты в замке Совета. Сюда меня привел Рид, постучал и кивнул Даррену, когда он вышел. А сам ушел. Извиняющийся голос Нокха сейчас звучал глухо. А он все такой же, молодой, уверенный в себе маг. Темная, почти черная магия, черные мелко-вьющиеся волосы… и бледно-голубые глаза. Они и раньше были такими? Плохо помню.
– И вел себя не вполне… вежливо, – казалось, он говорил через силу. – Прости.
У нас сегодня день всепрощения? Но и я его изрядно опалила тогда… Надо тоже покаяться в ответ. Из вежливости.
– Огненные тоже всегда отличались не вполне терпимым характером… Я рождена Огненной… – опустила я голову и покрутила палец в своих волосах. – Я тоже… погорячилась. Прости тоже.
– Зайдешь? – спросил он.
Нет, залечу, тень побери! У меня есть выбор?
Пока я добиралась в земли Совета на амеруне, пришло еще одно сообщение с юга. Наши войска снова отступили, не выдержав натиска лиан мертвых. Облака из прорастающих сквозь кожу спор, от которых не было спасения, мы остановили. Я остановила. Наверно, это была я. По крайней мере, я в этом участвовала.
Только лианы мертвых все равно хоть и ощутимо замедлили ход, но продолжали свое победоносное шествие. Тень побери, мой меч, моя магия должны быть сейчас там! Споры… продолжали разноситься, пусть и не столь обширным веером, по всем землям. Да еще нападения магов, кто решил присоединиться к лианам мертвых! Архимаг великий, к кому же они на самом деле присоединились? Не сидели же они за чашечкой хмельного рума с этим растением-грибом? Варканумные тени магов смерти вокруг них уж точно рума не пьют, они и так мертвые. Кто-то из живых. Лианами мертвых управлял какой-то маг из живых! Кто же он, нокх его дери?!
Я посмотрела на Даррена Нокха. Их фамилией вообще ругаются. Но нашей, магов огня, Оуэннами, – тоже.
– Не доверяй там никому, солнце, – напутствовал меня накануне этой встречи Трэвис, слегка приобняв за плечи. – И будь осторожна, ты будешь там одна и в их власти. Один Архимаг ведает, что Нокхи могут с тобой сделать, если ты будешь себя неправильно вести. Но у нас нет другого выбора. Поднебесные кроме чудом выжившего Орона, который вовремя отключил свою магию, мертвы. Без них нам нечего противопоставить магии смерти. Я так обстоятельно тебе все рассказываю, чтобы ты поняла: мы проигрываем, Шогни. И поскольку Хвелебри не удержали ветра, рискуем не успеть дожить до года нашего с тобой брака. Споры замедлили свой рост, но не прекратили. Все очень серьезно. Это самое серьезное событие в мире объединенных магических земель со времен древних войн. Теперь твой ход. Нам нужна поддержка главы Нокхов. Да нам достаточно просто, чтоб он рядом постоял, и его эффект расширения магии увеличил наше магическое могущество. Это наш шанс на спасение.
Проводил меня «в последний путь» и Орон. Он выглядел потерянным, как голодный щенок, у которого отняли последний кусочек мяса. И больше не заговаривал о книге Халецких, только молча обнял меня и поцеловал в щеку.
– Мы должны надеяться на лучшее, девочка. Мир не может рухнуть так, в одночасье, – слегка картавя, прошептал мне он. – Магия Поднебесная, удачи тебе. У тебя все получится.
Я молча сжала его руку, опять показавшуюся прохладной, и вздохнула.
Вот так я стояла и вспоминала…
– Взглядами двери вообще не открываются, – ухмыльнулся Даррен. – В замке Совета неродная магия в быту под запретом, – он смешно сморщил нос. – Но какого лоилла?
Он беспечным жестом запустил руку себе в волосы, и дверь со скрипом открылась сама собой. Мы вошли одновременно. Замок позади щелкнул. Я резко обернулась – дверь заперта. Вздрогнула и повернулась. Комната выглядела убого. Внутри каменных стен стояла лишь простая деревянная кровать без каких-либо покровов. Все. На деревянные доски лился слабый солнечный свет из небольшого окна с витой решеткой. Ни вещей, ни другой мебели больше не было. Даррен сел на кровать, махнул мне рукой и похлопал по месту на кровати рядом с собой. Комната подернулась слабой темно-фиолетовой дымкой его магии. Она всегда была фиолетовой?
Какой-то непонятный маг. И совсем не похож на того нахала, которому хотелось рожу опалить. Ну, не просто хотелось. Которому рожу опалила. Но я же попросила прощения. А он был пьян. Пить надо меньше. В тишине было слышно его дыхание. Частое. Прерывистое. Словно он задыхался.
– Ты мне нравишься, – спокойно произнес Даррен. – Рид сказал Гра, тебя нужно спрятать от опасности, и я решил помочь тебе. Скоро тут будет мой старший брат. Он как раз делал новые иллюзорные мечи при казармах замка Совета. Гра хотел посмотреть на тебя прежде, чем пускать в наши земли.
Спрятать от опасности? Так это не Даррена была идея? Не приглашение? Какое-то время мы сидели в молчании. Даррен, не отрываясь, смотрел на меня. И не моргал. Или я не видела, как он моргает. Мне стало неуютно под его взглядом. Но какой ценой? Что потребует он за помощь взамен от магов? Что потребует от меня?
– Чего ты боишься? – спросил он.
Одновременно с вопросом дверь открылась, и внутрь вошел Граденрекк, наследник рода магов иллюзии. Я узнала его серо-лиловую магию. Он улыбнулся мне, и они с Дарреном дружески обнялись.
– Привет, братишка. Ты, как всегда, вовремя, – продолжал улыбаться новоприбывшему Даррен и заговорщицки подмигнул мне. – А вот и та, о которой мы говорили.
Граденрекк посерьезнел и задумчиво посмотрел в мою сторону. Он и впрямь был очень похож на своего младшего брата. Только иссиня-черные волосы были чуть тронуты дымкой серебра, да и лежали не столь пышно и не вились. А лицо лишь чуть уже, и глаза скорее темно-серые, чем черные… или какие еще? Я посмотрела на Даррена, но он стоял ко мне спиной. А так – почти одно лицо. Внешне. Тяжеловесная, почти черная, магия Даррена и серо-лиловая дымка Граденрекка разделяли их гораздо сильнее любого физического отличия. Неожиданно Граденрекк улыбнулся мне.
– Она мила. Хороший выбор, – тоном уставшего многотысячелетнего старца произнес он.
– Это не выбор. Сам знаешь, – пожал плечами Даррен и повернулся ко мне. – Рискнешь отправиться с нами одна в наши земли?
– Решай сама, девочка, хотя я надеюсь, что ты примешь правильное решение. Я помню тебя по учебным сражениям. Ты словно воевала против всего мира разом. Но мы… я – твой друг. На тебя сейчас смотреть страшно. Старая история… Рид и его «фарфоровые статуэтки», – вздохнул Граденрекк, окидывая меня взглядом. – И при этом он все еще белый маг…
Он многозначительно посмотрел на своего брата, и тот состроил гримасу. Затем они оба расхохотались. Мне стало не по себе: к такому поведению я более чем не привыкла. Маги же так себя не ведут! Они… ну… совсем, как люди. Разве это возможно?
– Так что ты решила, едешь с нами? – враз посерьезнев, спокойно переспросил Граденрекк.
– Да, – слишком высоким тоном произнесла я.
Да поможет мне Архимаг уговорить их главу рода.
Эх, стиснула клыки и вперед! Вышли. Мастер над амерунами замка Совета вывел для нас трех белых, как снег, красавцев с уже выпущенными крыльями. Граденрекк многострадально поднял глаза к небу и жестом убрал крылья.
– У нас с верховой ездой некоторые философские разногласия, – вздохнул он, забираясь на своего амеруна. – И почему я не маг перемещения?
– Дай угадаю. Может, потому что ты – маг иллюзии? – хмыкнула я.
Даррен издал кашляющий смешок.
– На самом деле в своих землях мы способны перемещаться и перемещать магически, – сказал он, садясь на амеруна. – Так что сие невообразимое счастье трястись на амерунах выпадает нам не столь часто.
Я хмыкнула и присоединилась к ним. Мы тронули своих амерунов к северным воротам. Я тоскливо обернулась. Я уезжала от основных событий куда-то на север делать то, что я не умею, – убеждать. Из отдающих стальным цветом облаков моросил мелкий дождь, который едва ли мог что-то намочить всерьез. Холодный ветер напоследок растрепал мои черные волосы и черные волосы моих спутников. А я подумала, каково тем несчастным, которые сражаются сейчас на юге. Там тоже дуют ветра. Ветра, несущие смерть.
Выехав за ворота, мы под добродушное ворчание Граденрекка все же пустили амерунов в полет в радужных переливах. И все вдруг стало неважно. Ощущения полета, свободы, ветра и воздуха переполняли меня, как девчонку, впервые севшую на амеруна. Земля осталась далеко внизу, мы поднимались все выше, выше. Сквозь облака, немного промочившие мою одежду. Под ослепительные лучи сиявшего над облаками солнца и лимонно-желтой магх-сферы, поблескивавшей в центре едва заметного Великого Разлома. Тут было прохладно, но одежда враз высохла, и неудобств я не чувствовала.
Мы летели целый день, амеруны знали дорогу лучше нас, поэтому я отпустила поводья и только наслаждалась полетом.
И думала.
Я не убила Рида. Чем жить дальше? Призрак убитого возлюбленного говорил, что победа в войне – достойная цель в жизни. Я вздохнула. Да. В объединенных землях миллиарды, сотни миллиардов людей, хороших, добрых людей, которым грозит страшная участь, если мы проиграем. И они еще живы. В моих силах сделать так, чтобы они не присоединились к «тем моим людям», чтобы они остались жить. Их дети будут играть и смеяться. Их влюбленные будут встречаться. Их бабушки и дедушки будут греться на солнце долгими летними вечерами. Достойная цель в жизни… Я потеряла своих людей, но приобрела всех их, всех этих безымянных славных людей, которых я не знала. Но ради которых готова была умереть. Я – магиня. Маги должны защищать слабых, должны защищать людей. Так говорил дедушка Халецкий.
Я мысленно проговорила эту душещипательную речь три раза. Наверно, Трэвис бы оценил. Похлопал. Сказал бы: «Так держать». А мне что-то от нее не было ни тепло, ни жарко. Хотя, если мы все погибнем, проблема с поиском ответа на вопрос «как жить дальше?» решится сама собой.
А вот чтобы до поиска дожить, я должна уговорить главу Нокхов присоединиться к сражению. Какие слова выбрать? Вы должны? Вы обязаны? Как вы можете оставаться в стороне?.. Мысли крутились в голове, но все слова были не те. Словно я заранее планировала, как половчее обмануть незнакомого мне старика. Я могла бы ему еще свою речь про «миллиарды славных людей» толкнуть. Наверно, на него бы она произвела такой же «фееричный» эффект, как на меня.
И я просто стала смотреть по сторонам. На горы, на холмы, на леса… На слепящее солнце вверху, на дымку облаков под нами где-то на грани видимости…
Вниз мы спустились уже у северных окраин земель магов лунного света. Земли Совета благополучно миновали. Угрюмая деревушка из нескольких домов, сделанных из угольно-черной древесины, показалась мне неудачным началом нашего путешествия. Поглазеть на нас высыпали люди: все, как на подбор, болезненно бледнолицые, черноволосые и черноглазые. Я вздрогнула. Слишком похожи на меня.
За восемьдесят четыре докта (ну и цены!) нас разместили в одном из домов и накормили сытным ужином из плова с двойным голубым рисом ройла и воблятиной. И капустным салатом. Кинув на него взгляд, я только пробормотала, что траву не ем. К ужину прилагалась настойка на винных ягодах чуумха густого темно-фиолетового цвета, которую я тоже опасливо отвергла. В моих ножнах покоится Пламенный. Один Архимаг ведает, чего я могла бы им натворить, если бы напилась как следует.
Зато Граденрекка с Дарреном такие мысли не мучили. Первый изящно и неторопливо потягивал вино из своей кружки. А второй сначала залпом выпил свою кружку, а потом схватил бутылку и принялся пить из горла так жадно, словно пересек знаменитую огненную пустыню Вахарахри в наших землях на своих двоих.
– Что, совсем плохо? – тихо спросил Граденрекк. – Может, тогда попробуем сегодня же?
– Нет. Хуже, – мрачно ответил Даррен и бросил на меня тяжелый взгляд. – Но я еще потерплю. Не здесь. Ты знаешь, где. И что для этого нужно.
Его голос дергался, словно его обладатель пытался говорить, прыгая через скакалку. А его взгляд, пронизывающий, слишком зрелый для его возраста, чуть пьяный, придавил меня сверху, как каменная плита. Мне вдруг стало очень зябко. О чем они говорят? Что должно быть «не здесь»? Я вопросительно подняла глаза на Граденрекка. Но он только покачал головой и отпил еще глоток настойки.
– Не бери в голову, – мягко произнес Граденрекк. – Расскажи лучше про себя. Ты ведь настоящая Огненная, да? Раньше мне не доводилось беседовать с такими, как ты.
– Но с Ридом же вы разговаривали, – пожала плечами я. – Думаете, я хуже?
– С Ридом? А, ну да, конечно, – невесело улыбнулся наследник Нокхов. – Но он – особенный Огненный, он же наследник. Ты – другое дело…
– А у тебя и правда отрастают настоящие клыки и рога, когда тебя сердят? – вмешался Даррен с лихорадочным блеском в глазах. – И ты сжигаешь все живое вокруг, стоит кому-то неудачно над тобой подшутить? А в глазах вспыхивает пламя, которое убивает на месте? И ты питаешься человечьим мясом и…
– Достаточно вопросов, – холодно оборвала его я. – Откуда ты взял бред насчет человечьего мяса? От Рида? С него станется питаться человечьим, то-то он никогда не появлялся в общей столовой замка Огненных.
– Это он так неудачно хотел разрядить обстановку, – невозмутимо произнес Граденрекк.
А Даррен откинулся на спинку стула и закатил глаза.
– То есть пошутить с Огненной? – тут же вскинулась я, глазам стало жарко от полыхнувшего пламени.
– Не сердись, пожалуйста. Он не хотел ничего дурного, девочка, – мягко произнес наследник Нокхов, и я как-то враз остыла. Он повернулся к Даррену. – Иди лучше спать, брат. Может, во сне будет полегче.
– Ну тебя ко всем айкроменам, во сне еще хуже, – огрызнулся он.
Я заметила, как по печальному лицу Граденрекка проскользнула тень.
– Не ругайся, пожалуйста, – сдержанным тоном оскорбленного аристократа попросил он. – Идемте-ка тогда лучше все спать. Завтра длинный день, будем лететь до самых границ наших земель.
Я пожала плечами. Спать так спать. Сами не узнаете, отрастают ли у меня клыки и рога, вам же любопытством мучиться. И вообще! Рога, говорят, у Айкроменов вырастают, а вовсе не у нас. В любом случае, если бы у меня вырастали рога, я была бы в курсе дела, а так – у меня только клыки. В ту ночь мне ничего не снилось. Как всегда. Как всем магам. А на следующий день что-то случилось с амерунами. Они как-то стали лететь еще быстрее. И в итоге мы подлетели к владениям Нокхов не на рассвете следующего дня, как я ожидала, а ранним вечером этого!
В закатных лучах солнца мы летели прямо на скалы. Странное и словно замедленное движение в сгустившемся, как мёд, от закатных красок воздухе. Далеко внизу – скалистое плато, резко переходящее почти в вертикальную борозду ноздреватых скал. Куда мы летим?! И вдруг оказались скачущими по степи с пожухлой осенней травой. Вокруг нас был туман. А где-то впереди прямо по траве тянулась жирная красная линия, уходящая вправо и влево в бесконечность. В небе клубились темные тучи. Солнца видно не было. Легкий ветер шевелил волосы магов и гривы амерунов. Мы ехали молча. Странно, но вокруг ничем не пахло – то есть вообще ничем. Словно мы путешествовали в полном варкануме, где даже воздуха нет.
Как только копыта моего скакуна коснулись красной черты, я оказалась стоящей в одиночестве в кромешной тьме. Не ощущала даже своего тела, просто была… где-то. Где-то в темноте. Тут сверху показалась огромная рука, указательным пальцем повернувшаяся в мою сторону.
– Твое имя? – произнес чей-то голос настолько громко, что я еле разобрала смысл фразы.
– Шогни Огненная, дочь главы рода Оуэннов, ныне временная хранительница книги рода Халецких и супруга второго сына главы рода Дженткиандторри Трэвиса Солнечного, ныне Халецкого, – выпалила я на едином дыхании свой полный титул.
– Ух ты, – ответил на это громовой голос. – Вот это да.
Рука выставила указательный палец и мизинец и повернулась пальцами вниз. Вознеслась еще выше, повиснув на появившейся огромной железной цепи. Цепь на моих глазах прикрепилась к вырастающему на глазах потолку гигантского зала. Я теперь находилась в зале. От полукруглого потолка уходили редкие прямые и узкие колонны, которые непонятно как держали эту махину. Стены сложены из больших глыб одинаково обтесанного серо-синего камня. В них были врезаны огромные узкие стрельчатые окна, украшенные причудливым витражом. Сквозь его изображения (не совсем приличные) в зал падали столпы искрящегося в полумраке света. Ни одно из окон открыто не было. Вдоль стен тянулись несколько длинных деревянных столов со множеством грубо сколоченных скамей. В дальнем конце еле виднелся стоящий на возвышении резной каменный трон. Тишина. Даже два высоких, под потолок, вращающихся зеркала без рам у входа в зал двигались совершенно беззвучно. Они дробили падавшие на них столпы света на мелкие осколки, рассыпая их по всему помещению. Открывшееся зрелище было необыкновенно красивым и… от него пепел по спине бежал.
Тут я очень остро почувствовала, что что-то не так. Провела рукой по груди – амулета Фламины не было. Словно и не было никогда. Куда он делся?
Тишина. Никого. Пустой зал, пустые столы… Неожиданно меня кто-то мягко толкнул в спину. Я обернулась: сзади по обе стороны от меня стояли Даррен и Граденрекк. Граденрекк рукой указал путь вперед. Я молча прошла между вращающимися зеркалами и двинулась дальше, слыша свои шаги и мягкие шаги моих спутников за собой. Идти до трона было порядочно. Но я успела пройти всего пару десятков шагов, как вдруг трон оказался прямо передо мной. Он был пуст. Сделанный из какого-то неизвестного мне гладкого серо-лилового камня, он напоминал собой лилию. Посреди широкого лепестка, выполняющего роль спинки, было высечено изрезанное морщинами лицо мага с закрытыми глазами. По инерции шагнула вперед. Тут лицо сморщилось, глаза с усилием открылись. Я увидела бледно-фиолетовый белок глаз. И иссиня-черные глаза, которые словно прожигали меня насквозь. Над ними поблескивал золотистыми искорками иррановый обруч. На обруче была выбита окружность с вертикальной чертой и двумя косыми перекрестьями. Я медленно опустилась на правое колено и тут же вскинула голову. Из морщинистых губ старика донесся тот же голос, что спрашивал мое имя (потише, правда).
– Итак, вы пришли сюда, ища укрытие, – сказал он, и посмотрел на меня пронзительным, все понимающим взглядом. – А вы уверены, что поиск убежища в иллюзиях – лучший выход?
В упор не помнила его имени. Надо было спросить перед тем, как сюда ехать… Вот я дорри!
– Я не ищу убежища в иллюзиях, – задрав подбородок, ответила я.
– Зачем же вы тогда здесь? – спросило лицо, но я заметила, что уголки его губ слегка приподнялись.
– Я пришла просить вас вступить в сражение, – гордо подняв голову, произнесла я.
Лицо захихикало пополам с кашлем. На сиденье медленно материализовался сморщенный старик с лицом точь-в-точь, как на камне. Волосы его были длинными и серыми. Такого же цвета длинная борода покрывала пышные одежды. Я чуть не сморщилась от отвращения – на лицах и телах магов волосы не росли, только на голове и брови. Иллюзия, наверно. Одежды пышненькие: в основном из украшенных кружевами балахонов всех оттенков серого и лилового. Тело его было невероятно худым. На тонких пальцах с бледной кожей ярко выделялись огромные узлы. Маг хихикал, и вокруг него плясала туманная лилово-серая дымка его магии.
– Она пришла со мной, отец, – сказал Даррен, склонив голову.
Он и Граденрекк стояли перед троном по обе стороны от меня, опустившись, как и я, на правое колено. Глава Нокхов жестом разрешил нам встать и посмотрел на Даррена.
– А, это ты, – медленно произнес он. – Ну, здравствуй, сынок.
Он довольно резво встал с трона и обнял поднявшегося с колена Даррена. Рид говорил, он любимчик их отца. Как мне это использовать?
Вдруг со всех сторон полилась веселая незатейливая мелодия. Зал заполнился гулом толпы и веселым смехом – но не самой толпой. Я широко распахнутыми глазами смотрела вокруг. С потолка принялись спадать и закручиваться в причудливом танце цветные ленточки и яркие звезды. Тут и там вокруг колонн заплясали, закрутились высокие зеркала без рам – такие же, как у входа. На стенах появились красочные полотна с весьма фривольными меняющимися сценами. И еще полотнища с золотистыми ящерками, вертящими хвостиками и поблескивающими глазками на черно-лиловом фоне – флагом Нокхов. На полу распростерлись пушистые мерцающие ковры.
В растерянности я стала отступать назад. Чуть не врезалась в Граденрекка, еле успела отпрыгнуть. Смех взорвался где-то слева. Обернулась – за столами, чье число увеличилось втрое, уже сидели и пировали маги. Множество магов. Меж и над ними порхали удивительной красоты полупрозрачные птицы, летали сказочные драконы и прочие мифические существа. Я повернулась в сторону трона. Даррен о чем-то беседовал с главой их рода.
– Они очень милы, правда? Отец и Техник, как здесь привыкли называть Даррена за потрясающие знания в технике магии, – раздался сзади голос Граденрекка.
– Почему глава вашего рода рассмеялся в ответ на мои слова? Разве я сказала что-то смешное? – мой голос прозвучал обиженно. – Разве война – это смешно?
Граденрекк какое-то время помолчал.
– Ты должна простить моего отца, – наконец сказал он. – Ему уже очень много лет, он стар и не всегда находится в своем уме. Всеми делами в землях Нокхов обычно ведаю я. Кстати, можешь звать меня на ты и Гра – так короче.
– Гра, скажи, почему Нокхи не участвуют в сражении? – тут же спросила я.
Он не ответил и только взял меня за руку. Его рука была почти горячей.
– О, это твоя очередная магнесса? – послышался рядом вызывающий женский голос. – Очень мила.
– Здравствуй, мама, – убитым тоном сказал Гра появившейся рядом с нами странной магине.
Она выглядела еще чуднее, чем ее супруг. Во-первых, по виду чуть старше меня. Да, маги выглядят так, как себя ощущают. Но всему есть предел! Ее муж уже дожил до старости, а она? Сколько же ей лет? Во-вторых, хоть убейте, такая внешность не вязалась у меня с образом супруги верховного мага. Она выглядела чуть полноватой, с крепкими руками и ногами. Ее чуть курносый нос сплошь покрывали мелкие темные точки веснушек. А короткие красные волосы причудливыми прядями торчали во все стороны. Глаза были ярко-синие, такие прозрачные, будто стеклянные.
Что, не сильно впечатляет? А еще она была одета в клоунский наряд. Двурогий черно-синий колпак, свисающий по бокам. Костюм клоуна-арлекина, справа – лазурный, слева – синий с широкими белыми манжетами, а сверху – переходящий в кружевную белоснежную рубашку эпохи до заключения соглашения о невмешательстве. С открытыми плечами и откровенным вырезом, не скрывающим золотой иррановый амулет в форме сердца. Черные лосины и остроносые синие туфли. За спиной виднелись черные бутафорские крылья. От нее довольно сильно пахло зеленью, словно она траву косила.
Мать нежно обняла Гра и, встав на цыпочки, поцеловала его в лоб. Тот вытерпел эту процедуру с явным недовольством, но тем не менее не сказал ей ни слова.
– Ее привел Техник, Анджи. Шогни нужно укрытие от лиан мертвых, и он решил ей помочь, – немного погодя сказал он. Про мою просьбу не сказал.
– Техник решил ей помочь просто так? – расхохоталась магиня. – Вот уж не поверю.
Она повернулась всем корпусом в мою сторону и внимательно посмотрела прямо в глаза. Моя магия начала сминаться. Мир вокруг таял, погружался в грязно-серый туман. Вот так, да?! Я сузила глаза. Уж с иллюзиями магини я как-нибудь справлюсь! Ясно же – вокруг иллюзии. Что еще могла она сотворить? Иллюзии – всего лишь пшик!
Туман вокруг быстро растаял. А я с вызовом посмотрела в сторону соперницы. Та обиженно поджала губы. Вокруг зашевелились гладкие черные змеи. Я только усмехнулась, взяла ближайшую в руки и свернула ей шею. Они тут же сменились гигантскими насекомыми. Сквозь их полупрозрачные тела виднелись ноги магини в дурацком наряде. Я поежилась: Огненные всегда недолюбливали этих мелких тварей. Недаром насекомые, паразиты с давних пор выжигались в замке – огнем, лавой и каленым железом. Почуяв слабость, чудовища из полупрозрачных превратились в материальные. Отступив назад, я поняла, что вот они окружают меня. За ними – мрак, и ничего больше. Моя рука достала из ножен меч. Сожгу все нанокх! Лязг металла в мертвой тишине прозвучал предвестником войны.
– Анджелла, хватит! – громкий голос Даррена оборвал все.
Я снова очутилась в зале. Кончик моего меча был точно направлен в сердце супруги главы рода. Даррен встал между нами, лицом к своей матери.
– Я сказал, хватит! – его голос эхом отдавался по всему помещению, многократно усиливаясь и возвращаясь к нам.
Музыка притихла. Гул пирующих – тоже.
– Она здесь не для этого! – звучало чуть ли не угрожающе.
– Анджелла, а ведь это и впрямь очень невежливо, – отозвался с трона ее супруг. – Малышку только пригласили, а ты ее убить пытаешься… как-то негостеприимно.
– Но она посмела сопротивляться мне, – обиженно возразила Анджелла и с обожанием посмотрела в сторону мужа. – Хотя, конечно, все будет так, как ты скажешь. Однако эта крошка сильна. Не магией, так духом.
– Так и есть, – Даррен отошел к Гра и устало оперся о его плечо.
По его черной (Архимаг великий, черной?!) магии пошли волны еще большей черноты. Лицо исказила гримаса, и он, согнувшись пополам, тяжело осел на пол, поддерживаемый Граденрекком. Гра повернул голову к магине и явно что-то еще сказал ей мысленно. Жаль, я не слышала.
– Значит, ты просишь о помощи в сражении… Мои соболезнования, – озабоченно покачала головой Анджелла. – Бедняжка, мы не участвуем в сражениях. Нокхи – не боевые маги.
От Даррена (Техника?) во все стороны раздавались вспышки тьмы. Глава рода обеспокоенно смотрел в его сторону. Хмурил седые брови.
– Я думаю, что мне надо кое-что разъяснить нашей гостье о местных порядках, – выступил вперед Гра. – Я могу воспользоваться стальным кабинетом?
– Конечно, – склонил голову его отец. – Идем, драгоценная.
Обнял Анджеллу за плечи. Музыка заиграла с прежней силой. Глава рода и его супруга перестали обращать на нас всякое внимание.
Гра протянул в воздух руку, повернул ей что-то, и прямо перед нами появился дверной косяк. Гра шагнул туда первым. Я посмотрела по сторонам – все занимались своим пиршеством, верховный маг и его магиня исчезли. Мысленно поднесла ко лбу пальцы в знаке Поднебесных и ступила следом за Гра.
Массивная дверь за мной громко захлопнулась, а стальная ручка повернулась, запирая ее. Я огляделась. Это был самый обычный кабинет. Только все в нем, что могло бы быть сделано из стали без потери функциональности, было стальным: письменный стол, несколько стульев, шкафы с книгами (в стальных обложках), перья, тщательно запертые оконные рамы. В полутьме и свете магических свечей, во множестве расставленных повсюду, чуть подрагивающих от нашего дыхания; в дымке трудноуловимых древесных ароматов кабинет казался какой-то мистерией, как ее понимали у Огненных. Я с распахнутыми глазами таращилась на поблескивающий металл. Сколько его! И пахнет так вкусно! Огненные не питались металлом, но запах и вкус его – это м-м-м! Как леденцы у людей…
– Может быть, ты все-таки вложишь свой меч в ножны? – иронически спросил Граденрекк.
– Да, я… прости, – пробормотала я и выполнила его просьбу.
– Извини нашу мать, она у нас слегка… странная. Как, впрочем, и все мы. По-своему. Ты садись, так удобнее, – он и я сели (стальное сиденье было айкроменовски холодным!). А Гра продолжил говорить. – Ты наверняка наслушалась про нас всяких глупостей. Почти как у вас рога и клыки отрастают после поедания человечьего мяса.
Он улыбнулся. Я невольно тоже.
– Вообще-то, я мало что о вас слышала. Только то, что вы странные, никого к себе не пускаете, и непонятно, откуда вы берете пищу.
– Мир иллюзий кажется всем не тем, чем он является, – пожав плечами, ответил он. – К тому же, в нем очень легко утонуть и навсегда покинуть мир реальный. Поэтому к нам так редко приглашают кого-либо извне – ради их же блага. И ты уж прости, но наши тайны – это наши тайны.
Я склонила голову в знак согласия. Насчет тайн – это я могла понять.
– Но я хотела поговорить не об этом, – упрямо гнула свою линию я. – Почему вы не участвуете в сражении?
– Это сложно объяснить со стороны, – печально произнес Гра и уставился в потолок. – Ты должна пожить среди нас, попытаться понять нас, чтобы суметь ответить на этот вопрос сама. Ты ведь даже не представляешь себе, что такое иллюзии.
– А что тут представлять? – искренне удивилась я. – Это просто видимость того, чего нет.
– Видимость того, чего нет! – Гра, казалось, был потрясен до глубины души. – Иллюзии – это иная материя, которая подчиняется своим причудливым законам. Они ткут свой, особый, мир, который мы, Нокхи, называем миром духов. Но иллюзии могут быть и почти всегда – опасны. Даже для нас. Не приведи магия тебе встретить, скажем, моего полоумного брата по прозвищу Многоликий, которого иллюзии свели с ума. Примеров променявших мир реальный на иллюзии много, слишком много…
Он опустил голову. А я пожала плечами. В таких вещах я не разбиралась. Спустя мгновение в руках Гра откуда-то появились две фляжки: одна – оранжево-желтая, другая – черная. Обе были круглые, плоские и, судя по соблазнительному запаху, явно металлические.
– Да, к чести твоего отца и брата, именно Огненные в свое время настояли на Совете на полном и немедленном истреблении веселящих порошков и всего, из чего они могут быть изготовлены, – вздохнул он. – Но то, что я держу в руках – совсем другое дело.
Гра встал на ноги, подошел ко мне и присел на корточки, пристегнув фляжки к моему поясу. Посмотрел мне в глаза снизу вверх.
– Их изготовил Техник. Это не совсем материальное вещество – оно почти полностью соткано из магии, но имеет в чем-то сходный эффект. Хотя это и абсолютно безвредно физически, ибо его просто не существует в реальном мире. Питье из этих фляжек даст тебе защиту от любой иллюзии здесь – будь то иллюзии нашей матери или кого еще. Тело остается беззащитным, но дух становится абсолютно недосягаем на время действия магии. И Техник просил меня передать: не пей много раз подряд из темной фляжки: маловероятно, но все же это может привести тебя на черный остров. А сейчас, я думаю, ты хочешь есть. Наверняка за пиршественными столами найдется место и для тебя. Иллюзии… тебе больше не страшны. Желаю хорошо провести время.
– Я бы хотела узнать ответ на свой вопрос, а не наставление, как вести себя с иллюзиями.
– В наших землях наставление, как вести себя с иллюзиями, пригодится тебе гораздо больше, чем ответ на твой вопрос, – покачал головой Гра. – После. Все после. Сначала поешь.
Он улыбнулся. Дверь в кабинет открылась сама собой – в пиршественный, он же тронный, зал. Я посмотрела на заваленный едой стол. А есть-то хотелось. Разговор еще четверть дорта да подождет. Однако блюдо сменялось блюдом, одна причудливая сказка из иллюзий над столом сменялась другой… я ела и смотрела. Ела и смотрела. Ела и смотрела. Знакомые и незнакомые мясо, фрукты, овощи, пироги, каши, супы, десерты, вина и напитки… Сидящие рядом со мной маги тоже менялись, смеялись, ели, пили, глазели на представления.
К айкроменам шкарпиным!
Будь моя воля, я бы опрокинула стол. Что это за ловушка меня держала?! Сколько времени? Дорты, дни, года?
– Что значит это представление?! – сузив глаза, спросила я у сидящего на троне старика. – За этим столом явно не обошлось без нокховых фокусов!
– А, это ты, дитя мое, – мягко ответил он и прожег меня внимательным взглядом. – Я ждал тебя. Пойдем, прогуляемся.
Он встал, и прежде, чем я успела что-либо сказать, мир вокруг нас преобразился. Я снова увидела ту же степь, по которой мы недавно (или давно?) проезжали. Только сейчас туч не было, и на синем-синем небе светило яркое солнце. Под ногами была осенняя трава, пожелтевшая, бесчувственная. Где-то вдалеке двигался табун лошадей или амерунов. Ветер развевал пышные серые волосы главы Нокхов. Он пошел куда-то вперед. Я оглянулась, обернулась вокруг своей оси и двинулась следом.
– Видишь ли, моя милая, – начал он. – Опасно допускать кого-то в наш мир, мир иллюзий, если искать просто легкой жизни и примитивных удовольствий. Поэтому и ты, и все прибывающие сюда (и даже Нокхи) должны сперва угоститься со стола хмельного изобилия. Многие чужаки и, к моему большому сожалению, некоторые наши до сих пор остаются там. Но ты нашла в себе силы встать. Почему?
– Это глупо. Просто сидеть, наедаться и таращить глаза на иллюзорный бред, – фыркнула я.
– Сказано грубо, но вполне справедливо, – глава Нокхов иронически улыбнулся и понимающе кивнул головой.
Я мучительно подыскивала нужные слова. Что мне сказать этому влюбленному в собственные иллюзии старику, чтобы мои слова не показались ему смешными? Неужели он не понимает, как все серьезно?
– Где-то там, на юге, идет сражение… – неуверенно начала я.
Мир вокруг нас неожиданно изменился. Солнце, еще недавно клонившееся к земле, стояло сейчас четко над головой. Тут и там неподалеку от нас выросли огромные горные хребты, покрытые снегом. А там, где мы шли, образовалось множество небольших озер, отделенных друг от друга узкими тропками. По одной из них мы сейчас шли. Ветер стих, и водная гладь выглядела необычайно спокойной. Где-то вверху летела стая черных птиц, издалека слышались их грубые резкие голоса.
Не было запахов.
– Посмотри на это, – сказал старик. – Ты знаешь, что отличает иллюзию от неиллюзии? Должен быть какой-то подвох. Что-то должно быть не так. Все мелочи учитывать сложнее. Хотя можно. Вот что ты скажешь?
Никак не отреагировал на мою реплику. Зато, наклонившись, сорвал белый цветок со множеством узких длинных лепестков. Держа его двумя пальцами за тоненький стебелек, он протянул цветок мне.
– Что? – непонимающе посмотрела я на хрупкое растение и убрала руки.
Маг иллюзии улыбнулся, а окружающее нас пространство превратилось в огромный, уходящий в небо сад, наполненный необыкновенно большими и ароматными розами всех оттенков белого, красного и лилового. Пахучие – страсть! Тень побери, а я думала, что отсутствие запахов – надежный признак.
В руке моего спутника сейчас была крупная темно-бордовая роза, чей стебель был усеян острыми шипами. От нее шел одуряющий, чуть терпкий аромат. Я задумалась. А что же держал он на самом деле? И держал ли что-то вообще? Есть ли подвох? Опустив взгляд на цветок, я пристально рассмотрела его. Он был такой правильной формы. Лепестки один в один повторяли друг друга. Как и листья на стебле. И он совсем не был тронут насекомыми или болезнью. И все в таком роде. Это явно не настоящий цветок, а подделка. Как только я убедилась в этом, изображение сказочной розы исчезло, и в старческой руке лежал теперь металлический стержень. Чуть тронутый ржавчиной. Не совсем прямой. Покрытый мелкими щербинками. Где-то сбоку виднелось несколько пятен грязи. Настоящий?
Нет, не верю. Откуда в землях, где не живут простые люди, взяться металлическому стержню? Что, кто-то из магов самолично встал к наковальне? Делать им больше нечего! Но могли купить, выменять, найти. И оставить себе на память? Лежать ночью в кровати и любоваться ржавеющим металлическим стержнем. Бред. Я еще раз оглядела стержень. Вот оно. Блики света на нем совсем не следовали его изгибам, а шли совершенно прямо. Подделка! Стержень тут же исчез, а мы вновь оказались в степи. Правда, на этот раз здесь была весна. Рядом с нами росли невысокие кусты с круглыми сине-зелеными листьями. Среди них стояли желтые широкие качели. Глава рода сел на них и жестом пригласил меня сесть рядом. Я села.
– Ты непоследовательна. Но хороша, – захихикал старик.
Я вскочила с сиденья качелей. Посмотрела. Да нет, качели как качели. Эти иллюзии уже с ума сводят! Глава Нокхов отвернулся и стал наблюдать за резвившимися в кустах мелкими желтыми птичками. Окружающее пространство оглашалось их озорным щебетом, но больше никаких звуков слышно не было.
– Вы знаете, ваш эффект расширения магии мог бы спасти мир от лиан мертвых, – снова предприняла попытку договориться я.
Он даже не повернул в мою сторону головы, а я от злости топнула ногой. Как с таким разговаривать, если он слышит только то, что хочет слышать? О чем думали другие маги, отправляя меня добиваться адекватности от такого типа?
– Вы хотя бы слышите то, что я говорю?! – заорала я с полыхнувшими пламенем глазами.
Ноль реакции. Плюнув на воспитание, я хотела подергать его за рукав, но моя рука прошла сквозь него.
– Все вокруг – иллюзия, сотворенная мной, – неожиданно проскрипел старик. – Но отметь для себя вот что: ты сейчас находишься в своем теле. А тело твое на самом деле находится в поле около нашего замка. Просто окружающее тебя пространство было заполнено моими иллюзиями, скрывающими истинный пейзаж. Но есть и другой мир.
– Реальный, – язвительно закончила я, – знаете, там всякие лианы мертвых ползают, споры рассыпают, варканумные тени радугу жрут…
Известная присказка про тени и радугу – невозможный в принципе бред, как покрутить пальцем у виска, но он на неё не отреагировал. Мы неожиданно оказались в стальном кабинете, в свете множества свечей и посреди травяных запахов. Я сидела на одном из стульев (нокх меня дери, сиденье все еще было айкроменовски холодным!). Старик стоял у двери.
– В тот мир, который я хотел бы тебе показать. Можно перенести только свое сознание. Тело останется оцепеневшим здесь, – сказал он. – Он не принесет тебе новых удовольствий. Нельзя внушить человеку, что он тонет, если он ни разу не видел воды больше, чем умещается в кружке. И все же мир иллюзий опасен. Но об этом тебе расскажут лучше меня.
Он исчез прежде, чем я успела открыть рот и произнести проникновенную речь о спасении мира и героях, которым следует оторвать свои пятые точки от горизонтальных поверхностей и хоть немного почесаться.
Судорожно сглотнула. Передо мной появился Даррен. То есть Техник. Его черные глаза расширились настолько, что белок из них практически исчез. Лицо полно ненависти. Я вскочила на ноги и отступила к столу, держась за рукоять меча.
Внезапно меня охватила странная слабость, мелькнул ореол серо-черной магии…
Я стояла на белой поверхности, которая уходила во все стороны в бесконечность. Над головой моей была просто чернота. А на мне – незнакомый черный костюм, но ни меча, ни фляжек у пояса видно не было.
Все погрузилось во мрак.
Глава 2. Я не Поднебесная
Сердце стукнуло. И тут я оказалась на весьма угрюмом песчаном берегу. Недалеко от полосы песка резко начинался дремучий еловый лес. Солнце уже почти зашло, и море казалось цвета чая, а небо – фиолетово-лиловым. Пахло песком, солью и почему-то мятой.
Передо мной стоял Даррен, и по его лицу что-то черное… ползало? Дрожало? Вертелось? Меня передернуло – ненавижу насекомых!
Тело мага, казалось, готовилось к прыжку. В его взгляде плескалось безумие. Ветер с силой швырнул мои волосы вперед, в сторону Даррена. На море поднялись волны. Ставшие черными деревья согнулись под напором поднявшегося ветра. Меня перекосило от отвращения. Ветер дул магу в лицо, обнажая высокий, покрытый испариной лоб. В лоб вгрызалось какое-то существо, на которое Даррен не обращал никакого внимания. Он в упор смотрел на меня. Магия моя, его второе прозвище не Многоликий?
– Ты же говорил, что хочешь помочь мне! – я попыталась перекричать рев налетевшего урагана.
От шквалистого ветра я еле держалась на ногах.
– Да, – ответил он, не двигаясь с места. Его магия полыхала одним страшным черным пятном. – Но ничего не делается просто так.
Так, меня чуть не всем семейством учили, что делать с иллюзиями. Что мне сейчас-то делать? Фляжки? Посмотрела – они появились у пояса. А можно ли пить иллюзорное… вещество? Не повредит ли оно мне?
Тут я в ужасе отпрыгнула – и осталась висеть высоко в воздухе. Песок шевелился. Из него повсюду выходили какие-то черные бугорки. Внизу – в том месте, где я стояла, на поверхность вырвались с полсотни здоровенных черных многоногих насекомых, покрытых глянцевым хитином. Под водой потемнели пятна. Они стали выползать на берег… Здесь что, питомник тварей, на которых маги учатся владеть мечом?
Даррен стоял меж них. Они толкали его, пытались укусить – а он отмахивался. Что-то на его лбу грызло его плоть. Ветер рвал наши волосы, рвал ткань моего костюма, он сносил меня к земле! Даррен все еще смотрел на меня в воздухе. И тут словно очнулся и развел в стороны руки.
Сошедший с ума мир успокоился. Чудовища на песке и под водой исчезли. А ветер почти совсем стих. Даже мелкое насекомое, грызущее его лоб, пропало, не оставив и следа.
Я легким прыжком опустилась на песок и перевела дух. Мои запястья сзади крепко схватили чьи-то руки. Запах мяты усилился многократно. Я принялась отчаянно вырываться – без толку, как сквозь густую патоку. Пыталась обернуться – не выходило. Меня отдадут на корм тварям в этом питомнике? Чтобы росли большими и сильными на радость Нокхам?
– Не бойся. Их больше не будет, – мягко произнес тот, кто стоял за спиной, но тут же осторожно добавил. – Надеюсь.
Руки налились горячей болью. Я не видела стоящего сзади, но эту серо-лиловую магию и спокойный голос я знала.
– Помни: мы в мире духов. Это место… просто сон, который можно разделить с другими магами, – еще мягче добавил тот, кто держал меня за руки. – Просто сон. Попробуй закрыть глаза. Чтобы проснуться, нужно заснуть во сне.
Заснуть, чтобы проснуться? Борги лишают магов возможности видеть сны. Я зажмурилась. Мир исчез. Исчезло само ощущение век, закрывающих глаза. Медленно, словно гравий сквозь пальцы, стали утекать все ощущения. Что я стою на песке, что ветер немного треплет волосы, что я дышу… Все стиралось, словно этого и не было. Дольше всего горели руки. Странное ощущение – не чувствовать ничего, кроме еле тлеющих болью запястий. Даже не дышать. Наконец, исчезло и это ощущение.
Я сейчас проснусь?
Глаза не открывались – их просто не было. Ничего не происходило. Время шло… Сколько его уже прошло? А само время еще осталось? Так, чему нас учили в школе? Как нужно просыпаться от кошмаров?
«Я понимаю, что вижу, говорю, люблю, способен/способна делать, делаю, чувствую, значит, я есть. Я не один/одна, значит, жизнь продолжается. И мне не всё равно, значит, она продолжится и впредь».